Город Льва – история становления

История – вещь непостижимая, то, что на первый взгляд, сделано с добрыми намерениями, через некоторое время обернется только сплошным негативом. И наоборот, вещи, казалось бы, на первый взгляд, сделаны из плохой целью, обернутся только положительными результатами. Например, трудно сказать, какую бы годовщину основания Львова праздновали бы мы сейчас, если бы не та окаянная баба, что в 1256 году до основания сожгла городок Холм.

Первое письменное упоминание о городе Льва датируется только 1256 годом. В ней Львов упоминается лишь косвенно, через трагическое событие тех лет – большой пожар в соседнем от Львова городке Холм. Описывая ее, один из авторов Галицко-Волынской летописи пишет: «Но примкнуло вот за грехи наши загореться Холму через окаянную бабу. Такое было пламя, со всей Земли зарево видели, и из Львова видели. »

Сложилось, что первое упоминание о населенном пункте считается датой его основания, поэтому 1256 стал официальным годом рождения самого Львова. При этом, археологические раскопки показывают, что на самом деле поселение на его месте существовало уже в пятом веке нашей эры, а именно Львов был основан около 1238 года нашей эры, когда после долгой и изнурительной борьбы за престол, король Даниил наконец утвердился на Галиции. Собственно возникновения Львова с родословной Романовичей тесно связано, ведь именно князь Роман Мстиславович, отец Даниила Галицкого, перед образованием города в 1199 году и объединил Галицкое и Владимирское княжества, создав на этой территории большое государство, которое, однако, просуществовала недолго, только шесть лет.

Где два украинца, там три гетмана – действительно мудрая народная пословица, потому государство, созданное таким трудом Романом Мстиславовичем, развалили не внешние враги, а сами бояре и князья, которые к тому же выгнали за ее пределы Романову жену Анну и детей – четырехлетнего Данилка и двухлетнего Василька. Но и внешний враг долго ждать себя не заставил, уже вскоре на ослабленную боярскими распрями землю нападают польские и венгерские феодалы, которые будто защищая права Данилко и Василька, просто захватят Галичину и на несколько кусков разделят ее между собой. При таких обстоятельствах, немного выждав, молодые Даниил и Василько понимают, что пришло их время и начинают собирать в кучу земли, которыми когда-то владел их отец. Так сначала Даниил утверждается на Волыни, а чуть позже возвращает себе городок Галич и часть Галиции, приобретает Киев, а после победной битвы под Ярославом возвращает себе всю Галичину. Чтобы удержать огромную территорию, по ее границах сооружает несколько хорошо укрепленных крепостей, среди которых и Львовскую, названную в честь сына Льва. Для заселения новых городских ячеек мудрый дипломат приглашает ремесленников и купцов из Германии, Польши, а также со всей Руси. Многонациональный характер галицких городов усиливается большими армянскими и еврейскими общинами, что с упадком Киева идут сюда, на Запад. Именно Львов по велению Даниила строится на границе Галицкого и Бельского княжеств, восточнее Перемышля. Поэтому новый город основывают на стыке границ и на перекрестке двух важных путей – с Галиции в Белз и из Перемышля на Киев. Вероятно по замыслу основателей, Львов должен взять на себя как можно больше административно-политических и экономических функций старых княжеских столиц, с их неопределенным или даже враждебным к Романовичам боярством, чтобы максимально ослабить их значение. В значительной степени поставленной цели Даниил таки достиг – Галич и Перемышль княжескими столицами больше никогда не становятся, и только Белз на непродолжительный период сможет вернуть себе этот статус в Литовско-Мазовецкий период.

Замковая Гора, район нынешней улицы Пидзамчата, правый берег Полтвы. Это три основополагающих места, откуда скорее всего мог пойти Львов. Все знайденные поселения отнесены к одинаковым временным рамкам. Поэтому с уверенностью утверждать, что город пошел от какой-то точно определенной местности никто не может. На остатки старого, чисто древнеславянского жилья на территории Львова историки наталкиваются во время раскопок, которые велись неподалеку театра Марии Заньковецкой. Оно находится на глубине около пяти метров и сохраняет остатки деревянных плах и следы от столбов по углам, свидетельствующие о присущей славянам каркасно-столбовой конструкции. Место для постройки домов далекие предки львовян выбирали не случайно, ведь если посмотреть на ландшафт, который пролегал здесь в те времена, видно, что по сравнению с другими участками, территория действительно имела ряд преимуществ. Среди них – защищенность от ветров с севера и востока, и доступ к питьевой воде, источник которой вытекал из под самой Замковой горы. Также рукой подать до стратегически важной для людей реки Полтвы, берега которой пролегали буквально в нескольких метрах от поселения. Своеобразием ранних славянских поселений было то, что они никогда не располагались в одиночку, а сооружались своеобразными ячейками. Свидетельство тому – еще одна находка, которая находилась по соседству с первой. В 1992 году близ театра Марии Заньковецкой археологи находят еще остатки зданий и материалов, относящихся к времени, так называемой Черняховской культуры. В основном, это устойчивы к воздействию времени обломки керамических кувшинов со своеобразным орнаментом. Зато на территории самой Замковой горы находились сооружения, которые служили для людей временным хранилищем, а не местом постоянного проживания. Об этом свидетельствуют отсутствие домашней утвари и большое количество элементов оборонного характера, рвов и частоколов.

Собственно, такое расположение для Львова не является уникальным, все ранние средневековые поселения тоже строились вокруг гор и холмов, на них выстраивались форпосты, башни и сторожевые пункты. А жилые и торгово-ремесленные районы, наоборот, сооружались на равнинной местности. В то время когда Львов и его окрестности активно развиваются, король Данило покидает город на полномочия своего сына Льва, а сам отправляется в Сарай – столицу хана Батыя на Волге. Там ему свысока вручают кубок с кумысом. Пей, мол, ты теперь один из нас. Однако, путешествие туда можно все-таки считать удачным, по крайней мере оттуда Даниил возвращается живым. Вернувшись домой Даниил Галицкий хорошо понимает, что избежать столкновений с грозным монголо-татарским игом ему не удастся. Поэтому сразу начинает искать себе надежного союзника. В результате обращается за помощью к папе Иннокентию IV, чтобы тот помог собрать войско на крестовый поход против захватчиков. За это соглашается передать часть своих владений под церковную юрисдикцию Рима. Чтобы со своей стороны привлечь нового союзника, Ватикан идет на неожиданное решение – на Буге дорогочинний посланник Папы вручает Даниилу корону и тот становится первым королем на Галицко-Волынских землях. Вручением короны Папа Римский свидетельствует свое уважение, но никакой другой реальной помощи от Ватикана король Даниил так и не дожидается. Поэтому в 1259 году, когда огромная монголо-татарская орда приходит на Галичину, Даниил встречает ее в одиночку. Понимая, что силы далеко не равны, он выполняет ультиматум хана и разрушает оборонительные сооружения города, которые еще несколько лет назад так настойчиво сводил. Однако, пожилой воевода не знает, что на самом деле разрушение города становится только началом его истории.

Похоже рассказ о том, что на Западе живут лучше, признак не только нашего времени. На Европу равнялись еще во времена Киевской Руси, а ее руководители пошли на невиданный шаг и позволили немецким колонистам жить по собственным законам. Такой привилегии кроме Львова вскоре начали требовать и жители других городов Руси, мол, чем мы хуже.

В начале XVI века Галицко-Волынские земли стали заложником борьбы своих ближайших соседей – Польши, Венгрии и Литвы. Чтобы получить такой лакомый кусок их войска разбили друг о друга не одно копье. Однако вскоре ослабленная Литва, потерпев поражение в войне с крестоносцами в споре за богатую Русь из марафона выбыла. Другого противника, венгерское королевство, польский король Казимир III нейтрализовал тем, что пообещал отдать часть земель Галицко-Волынского княжества в ее пользование. Сам же глава Польши планы завладеть этой территорией не покинул и, выбрав подходящий момент, в 1349 году вместе с войском отправился на Галичину, где преодолев сопротивление населения захватил княжеский город Льва. На добытой победе Казимир не остановился, уже вскоре польские королевские знамена были подняты над Галичем, Холмом, Белзом, Владимиром и Берестьям. Присоединив Галицию к своим владениям Казимир III открывает дорогу немецким колонистам, которые оседают прежде всего в крупных городах, таких как Львов, где и составляют костяк патрициата. О тотальном заселении города немцами говорит то, что даже до сих пор в официальной юриспруденции сохранились ряд названий – Клепаров, Замарстынив, Кульпарков. Влияние немецких колонистов во Львове XIV – XV веков было насколько мощным, что в тогдашних официальных документах даже начали употреблять немецкий язык. А само название города часто подавалась на немецкий манер – Лемберг. Однако апогеем немецкой колонизации становится совсем другое – 17 июня 1356 Казимир III принимает беспрецедентное решение и предоставляет городу Магдебургское право – документ, который дает право горожанам жить без воли феодала и править по своему усмотрению.

Воздух города делает человека свободным – говорили в средневековой Европе. И не случайно, ведь на личную свободу там мог рассчитывать даже обычный крестьянин, временно проживавший в городе. А волю коренного горожанина ограничивала разве что уплата налогов и повинности в пользу города, а следовательно, и на свою тоже. Сразу же после введения Магдебургского права во Львове происходят коренные изменения. Прежде всего это касается органов власти, так городской магистрат начал делиться на раду и лаву. Если лава в основном выполняла судебные функции, то рада чисто административные, в компетенции которых входили полицейские функции по уходу за городом, распределения городских земель и сдача в аренду городского имущества, а также установления пошлины и таксу на потребительские товары. Об обязанностях рады один из тогдашних городских юристов говорил: «Обязанностью рады и бургомистров есть по крайней мере раз в неделю или всегда в случае необходимости собираться в ратуше, чтобы советоваться о добре общества и предотвращать вред; улаживать и разбирать различные споры; изыскивать способы, чтобы еда и напитки в городе не были дорогими, а перекупщиков, которые нарушают распоряжение радцев и их совместные решения – наказывать, поскольку из-за этого большая дороговизна бывает.., кроме этого они должны присматривать за пекарями, мясниками и трактирщиками, предотвращая обман в мерах и весах при продаже еды, напитков и других товаров… ». Также важной функцией совета была попечительская, когда радцы получали шефство над сиротами и бедняками. По Магдебургскому праву в раду радцы выбирались по четкой схеме, правда за выполнение своих обязанностей они не получали никакой платы, но в качестве компенсации, были освобождены от уплаты любых налогов, которые в то время составляли немаленькие суммы. Также на праздники все без исключения радники получали ценные подарки, чаще всего провизией. Члены рады заседали постоянно в определенные дни недели, председательствующий между ними назывался проконсул, президент или бурмистр. Скажем во Львове было три проконсулы, которые выполняли свои обязанности по очереди, ведь по специальному положению год распределялся на четыре части, в течение которых бурмистры поочередно председательствовали в совете. В конце года каждый из них должен был подать перед радцами отчет о потраченных средствах и проведенных работах.

Лаву же возглавлял вит, он избирался из числа наиболее известных и богатых горожан города и символом своей власти имел серебряный скипетр. Первым витом Львова стал Андреас Зомерштальн. Неподалеку от Львова он построил собственную усадьбу, которую немцы называли замарштейнгоф, впоследствии это название трансформировалось в Замарстынив. Под властью вита находилась лава – судебный орган города. По нормам Магдебугзкого права лавником избирались пожизненно, и им мог стать практически каждый житель города, которому исполнился двадцать один год. Однако по тогдашним предписаниям эту должность не могла занять женщина, человек не в своем уме, немой, глухой, слепой, проклятый, отступник от христианской веры, еврей или незаконнорожденный. В компетенцию лавы входило проведение следствий, составление завещаний и раздел имущества умершего, а также решать другие бытовые вопросы. Судебная власть во Львове имела наибольше полномочий среди всех украинских городов. Например Владислав III  дал право на то, чтобы ловить по всей русской земле убийц и воров, и судить и наказывать их здесь, в городе. К примеру такое право польский Краков получил значительно позже.

Такое устройство, судя по документам, жителям города и окружающих сел нравился, потому что во Львове действовала строгая, но справедливая система судопроизводства. Бывало так, что в городские суды обращались паны, что разыскивали крестьян беглецов, но если в городе царило Магдебургское право они возвращались нисчем. Бывало, что вит вместо того, чтобы вернуть беглецов, приказывал мещанам вооружиться и выгнать из города панских слуг. Свобода гражданина вовсе не означала вседозволенности. Больше всего жители города чувствовали это на собственном кошельке, ведь тогда платить приходилось буквально за все – жилье, проезд путями и дорогами, переправами и мостами. Больше платили жители тех домов, которые выходили на торговые площади и ярмарки. Несмотря на большие налоги, даже в самых бедных жителей города была возможность разбогатеть. Особенно это касалось торговли, которая была выгодна как мастерам, ремесленникам, так и городской казне, в которую поступала ярмарочная пошлина. Ярмарки длились по несколько недель и в разное время года так, чтобы никогда не совпадать по времени с большими торговыми днями в других городах.

Интересно, что гражданином города мог стать любой совершеннолетний человек, однако для этого он должен был убедить совет, что является законнорожденным, приличным и есть христианином. Для подкрепления этого, желающий стать львовянином, также должен показать рекомендательные письма, которые выдавались канцелярией того города или села откуда он прибыл во Львов. Крепко прижившись здесь магдебургское право впоследствии было принято и в других городах – Галиче, Каменец-Подольском, Городке, Теребовле, Самборе, Луцке и других. Только через 100 лет, в 1494 году на западный манер стали жить и работать в Киеве. Однако полное магдебургское право из перечисленных городов действовало только во Львове, Каменце и Киеве. В других городах действовали ограничения в пользу польских и немецких интересов. А вскоре право на самоуправление отменили и в самом городе Льва.

В 1370 году для Львова наступает еще один переломный период – умирает польский король Казимир III, с которым тесно связана история города начала XIV века. Поэтому в соответствии с соглашениями, подписанными между Венгрией и Польшей, королем Польши, а соответственно и всей Галицкой земли становится король Людовик Анжуйский. Поэтому, хорошо налаженная жизнь города вновь испытывает ряд изменений. Взойдя на трон Людовик Анжуйский прежде всего утверждает уже существующие привилегии города на магдебургское право. На такой шаг венгерский король идет исключительно для того, чтобы заручиться поддержкой мощного львовского патрициата. Несмотря на это, он сохраняет лишь основные положения прав на самоуправление, остальные законы таки изменяются. Так, отстаивая экономические интересы своего государства, Людовик прежде всего предостерегает, что теперь свободный доступ к Львову и другим городам Руси будут иметь не только польские, но и венгерские купцы. Зато дорогу в город должны забыть торговцы из Чехии, Моравии и Пруссии. Право склада, то есть обязанность купцов из других городов выставлять свои товары на продажу, Людовик вообще ограничивает только четырнадцатидневный сроком. Также, чтобы наконец юридически отделить русское королевство от Польши и окончательно включить его в состав Венгрии новый обладатель передает Галичину на пожизненное пользование Владиславу Опольскому – князю из Силезии. Еще тогда Владиславу Опольскому приписывали большой интерес к городу Льва. По крайней мере, его современники утверждали, что здесь, вдали от венгерского двора, его можно было увидеть значительно чаще, чем предшественника Казимира III. Причем Владислав основное внимание уделял именно экономическому развитию города. Первым беспрецедентным шагом, который сделал Владислав Опольский во Львове стало предоставление в пользование городской общине города две с половиной тысячи гектаров земельного надела. К примеру, тогда сама площадь города, ограничена оборонительными стенами, имела только пять гектаров. Вместе с тем новый наместник отменяет и ряд привилегий, которыми к тому времени пользовались богатые и известные горожане. Скажем, он дал указание, что каждое духовное лицо в случае покупки дома на котором тяготеют повинности для города, имеет их обязательно выполнять. В то время местные радцы получили право выбирать вита, а торуньские купцы по прежнему могли ввозить во Львов и продавать свой товар, такого права до появления Опольского они просто не имели. Чтобы подчеркнуть статус русского княжества новый князь даже начинает чеканить свои монеты – серебряные русские деньги, так называемые денежки. Интересно, что он так спешил засвидетельствовать свое владычество, что монетный двор даже не успевал выполнять заказы, и в первой партии денег было использовано изображение реверса, которое использовалось еще во времена Казимира III. Даже монетами он подчеркивает независимость Руси и подает на них изображения только Галичины и Львова, и вместе с тем, ни намека о подчинении своих земель Венгрии. До сих пор не найдено никакого документального подтверждения об уплате князем Владиславом налогов в казну венгерского королевства. Очевидно, даже в этой области он проводил самостоятельную политику и, несмотря на статус подданного королю, стремился быть от него полностью независимым. Это отмечает даже историк Михаил Грушевский, который пишет: «В Владиславе Галичина имела еще раз – уже в последний – своего одноособного князя; господствовал он тут как обладатель на полном княжеском праве, хотя под главенством венгерского короля, как его вассал … ». Еще одна черта господства Опольского, это утверждение на Галичине латинских церковных структур. Получив в 1375 году буллу папы римского Григория XI, он провозглашает здесь Галицкую Римско-католическую архиепархию и дает этой церковной структуре богатые имения с отдельной камяницей во Львове. Причем латиняне пользовались не только покровительством и материальной поддержкой тогдашней власти, но и имели официально закрепленный за собой статус государственной религии. Свое влияние они в основном распространяли через колонизацию местного населения. В то время, как эта ветвь развивалась, для верующих восточного обряда галицкой епархии наоборот, настали тяжелые времена. Так после повторной ликвидации метрополии, они почти полтора века вообще не имели собственного епископа.

Эволюцию города очень хорошо отражают многочисленные храмы и церкви, ведь на протяжении второй половины XIV века рядом с византийской религиозной культурой здесь активно начинает развиваться и латинская, что в то время была господствующей почти во всех странах западной и центральной Европы. Поэтому в течение последующих веков Львов становится не только основным источником ее распространения на Украине, но и основным центром развития в этой части Европы. Несмотря на изменения в быту, экономике и религии, реформы Владислава Опольского касаются и галицкого войска. Прежде всего это касается местного боярства, что при новом властелине получают значительно тяжелее повинности чем, скажем, в соседней Польше. Так, чтобы быть готовыми к войне, бояре обязаны не менять места жительства, не продавать без ведома короля свои имения и без какого-либо вознаграждения ходить в военные походы. И это при том, что в Польше король местной шляхте платил за это немалые деньги. При формировании войска Опольский применял опыт своего предшественника короля Казимира III. Каждый крупный землевладелец в случае войны должен был привести с собой еще четырех воинов с хорошими лошадьми, чтобы перенести долгий поход. Они отвечали за оружие и при его потере должны были возместить все имущество. Но и князь имел определенные обязательства со своей стороны. Если бы кто-то из военных попал в плен, он должен был выкупить его собственными деньгами. В 1378 году Владислав Опольский опять становится заложником большой геополитики. Людовик Анжуйский назначает его наместником Польши и, чтобы избежать объединения в одних руках управление двумя государствами, приказывает князю поменять Львов на Добжинские земли. Однако ненадолго…

Со смертью Людовика ситуация снова меняется, его дочь Мария становится королевой Венгрии, а младшая Ядвига возглавляет трон в Польше. Поэтому новая власть не приходится по душе части венгерских магнатов, выступающих против Марии. Это сразу поколебало позиции венгров не только во Львове, но и во всем галицком крае. Неизвестно, по поручению Марии или по собственной инициативе, но Владислав Опольский возвращается во Львов и снова становится князем всей Руси. Тогда же город пытается захватить Польша, которая в 1387 году направляет туда свои войска. С ними в город Льва краковский правительство отсылает и королеву Ядвигу, ей вскоре должно исполниться только тринадцать лет. Но несмотря на юный возраст именно она должна взять власть в свои руки на Галичине. Интересно, но сопротивляться Польши, ни патрициат больших городов, ни лишенное политической воли боярство не хочет. Понимая это, Владислав Опольский специальной грамотой передает русскую землю чешскому королю Вацлаву, что в то время считался опекуном венгров. Однако этот жест был чисто символическим. Ослабленная Венгрия ограничилась только дипломатическими протестами и вскоре вся Русь полностью перешла в подчинение Польском королевству. Тогда во Львове никто не мог предположить, что приход Польши – это не очередная смена монархии, к которой здесь так привыкли, а начало новой истории в жизни Центральной Европы, которое продлится почти четыре века и будет иметь колоссальное влияние на жизнь местного населения. Ибо, хотя венгерские короли и считали себя законными владельцами на этой земле, реальная власть уже давно принадлежала польским воеводам.

В начале XV века Львов напоминал настоящую торговую Мекку, где можно было приобрести разнообразный товар, от меха из Венгрии до персидских ковров и хорошего греческого вина. С середины XIV века основным местом торговли во Львове становится центральная площадь города, которая до сих пор имеет соответствующее название – Рынок. Именно здесь с северной стороны стояли лавки богатых купцов, а по всей площади – палатки торговцев и ремесленников. Еженедельные торги на рынке традиционно проходили в среду и пятницу. Также дважды в год в центре города проводились ярмарки, которые длились по две недели и собирали купцов чуть ли не со всей Европы и Азии. А больше всех греков, турок, армян, немцев и итальянцев. Чтобы привлечь местных и иностранных торговцев, городские власти во время ярмарочных дней даже отменяла проездную и частично торговую пошлину. В остальные дни деятельность купцов регламентировали строгие правила. Так, они имели передвигаться только четко определенными путями, которые пролегали через таможенные заставы и исправно платить налог. Иначе нарушителей ловили, а все их имущество арестовывали. Более лояльно тамошние законы относились к местным купцам. Так в 1425 году король Владислав II выдал грамоту, которая предоставляла им право беспошлинного проезда по всей территории страны. Десять лет перед тем он основал во Львове огромные веса, что давало возможность взвешивать целые возы с товаром. Это и неудивительно, ведь из истории известно, что только однажды купец завез в города сорок один мешок красного перца, его вес составлял около трех тонн. Кроме высоких налогов купцы страдали от произвола феодалов и их слуг, а также татар, которые частенько нападали на них в пути и могли не только ограбить, но и убить. Следовательно, для безопасности они объединялись в большие группы – караваны, а также за определенную плату приставали к посольствам, дипломатическим курьерам, церковным вельможам, путешествовавшим торговыми путями. Чаще всего товары перевозились телегами, которые в зависимости от загрузки впрягали от одного до восьми лошадей. Они двигались со скоростью всего 30-50 километров в сутки. Те же купеческие обозы, которые были запряженные волами преодолевали в сутки не более 20 километров. Поэтому, скажем, чтобы добраться из Львова в Константинополь даже при самых благоприятных обстоятельствах купцы имели затратить около двух месяцев. Возвращение каравана считалось праздником, о котором во весь голос сообщали гонцы. Такая реакция была закономерной, так как путешествие в чужие страны приравнивалась к военному походу и считалось делом личной доблести. Чтобы найти общий язык с чужеземцами, которые со всех уголков мира едут с товаром во Львов, в городе даже основывают специальный отдел переводчиков, в котором работает двенадцать человек. Преимущественно это армяне, которые свободно владеют турецким, персидским и греческим языками. Согласно львовским правилам торговли, каждый приезжий купец обязательно должен был обратиться к переводчику, объявить о привезенных товарах и дать перечень того товара, что планирует приобрести. Игнорирование этой процедуры также грозило конфискацией имущества. Сразу же проинформированный посредник предоставлял сведения о завезенном товаре местным купцам, которые и решали что и где хотят купить. Кроме посредников, купеческое сословие состояло еще из двух. К первому относились самые богатые купцы, которые имели на площади Рынок собственный базар с большими магазинами, переходившими по наследству и, которые могли продаваться. Ко второй категории входили тоже не менее состоятельные люди, однако их торговля ограничивалась определенными видами товара и могла быть только розничной. Также эти купцы имели право строить на площади Рынок собственные дома. Правда камяницы могли иметь не более чем по три окна на фасаде, и больше использовались не под жилье, а под мастерские, магазины или просто ради рекламы. Это делалось для того, чтобы все торговцы имели равные возможности. Рынок валюты в то время до конца не был сформирован и по нему курсировали разные денежные единицы, но в своих торговых операциях купцы прибегали к нескольким формам расчета. Самой простой была денежная. Однако когда монет не хватало, то купцы применяли комбинированную – дефицит денег компенсировали товаром. Были популярны и чисто бартерные операции. Если же не хватало и денег и товара, купцы брали или отдавали свой товар в кредит. Лицо, получавшее товар через заем, писало долговую расписку, где четко указывал сумму кредита и сроки его погашения, оставляя при этом в залог ценные вещи. Когда должник плохо рассчитывался дело доходило до суда и тогда у него могли конфисковать все имущество. Интересно, что таким бизнесом тогда занимались даже монастыри и администрации католического епископства. В основном они давали кредит под восемь процентов годовых. Также ростовщичеством занимались богатые купцы, а среди ремесленников чаще мясники, кожевники и ювелиры. Под высокие проценты занимали деньги евреи – не менее 50 процентов годовых. Отдельные купцы успели заработать во Львове просто огромное богатство. Скажем, один из них – Христофор Бернатович – достиг такого состояния, что даже сам польский король Владислав IV обратился к нему чтобы одолжить сто тысяч дукатов.

Не менее состоятельным от него был грек Константин Корнякт, осевший во Львове и, благодаря своему богатству, оставивший память о себе и поныне. Основным источником дохода Константина Корнякта было вино, которое он поставлял в город из Константинополя и Крита. Торговля хмельным напитком была настолько выгодной, что вскоре купец почти забросил этот бизнес и начал зарабатывать на выдаче процентных займов, которые у него брали не только купцы, но и власть. Будучи основателем Успенского братства, он не жалел средств на эту организацию, защищал православие от католицизма. В частности вошел в историю тем, что исходя из собственных убеждений, финансово поддержал строительство колокольни и Успенской церкви, что и стало центром православной веры во Львове. Так за шесть лет благодаря ему в городе построили самую высокую в то время в Украине 66 метровую башню, которая навеки была крещена именем ее основателя. Львов с каждым годом все больше и больше превращался в огромную красочную ярмарку, где, казалось бы, можно было приобрести все дары мира.

Горячего июньского дня 1527 года во Львове вспыхивает огромный пожар, что менее чем за сутки буквально до основания уничтожает весь город. Пламя возникает на одной из пивоварен и, перекидываясь с крыши на крышу через мгновение занимает весь город. В результате на утро следующего дня среди пожарища виднелись только сооружение ратуши и еще один дом, который был изготовлен из камня. Пламя было настолько сильным, что уничтожило не только деревянные дома, но и частично повредило камяницы, а на храмах поплавило церковные колокола. Чтобы остановить его, пушкари из оборонных стен и башен специально сбивали верхние деревянные этажи, по которым и распространялся огонь. Однако это не помогло. Такие страшные последствия пожара были потому, что в то время почти все дома в городе были деревянными и сведенными в готическом стиле. Следовательно, чтобы такая беда больше не повторилось, того же года летом польский король Сигизмунд I издает две привилегии, согласно которым, запрещалось в дальнейшем строить дома с крыльцами и другими пристройками. А также освобождает всех жителей города от всяких налогов сроком на двадцать лет.

После пожара Львов постепенно начинает восстанавливаться. Однако новые дома строят уже не в готическом стиле и с дерева, как было раньше. Сюда приходит новое архитектурное веяния, которое в город приносят итальянские мастера. Особенно активным был мастер, которого во Львове называли Петром Красовским. Он прежде всего известен, как автор колоколен армянского собора и Успенской церкви, а также Черной камяницы на площади Рынок, которая является уникальным памятником ренессансной архитектуры. Известно, что ее первым владельцем был некий Андрей из Киева, поэтому некоторое время камяницу называли Киевской. Впоследствии в XVII веке дом приобрел местный врач, который открыл там аптеку. Свое название Черная камяница получила через свинцовые белила, которые наносились на фасад, как грунтовка под краски. Впоследствии под действием воздуха они окислились и образовывался устойчивый черный цвет, который в дальнейшем поддерживался уже искусственно. Однако в народе бытовала легенда о том, что черный цвет получился от втирания в фасад шкурок грецких орехов. С Черной камяницей граничит дворец Корнякта – бывшее помещение богатого гражданина города. Его в 1580 году построил итальянский архитектор Петр Барбон, который воплотил архитектурные веяния, царившие в то время в Европе. Особенно это касается внутреннего двора, очень похожего на типичные дворики Флоренции и Рима. Его ренессансный стиль подчеркивают изящные лоджии, скульптуры, колонны и аркады. Сейчас Итальянский дворик открыт для туристов, как музей. Кроме того, там работает кафе, где всегда можно выпить чашечку вкусного львовского кофе. Атмосферу средневекового Львова дополняет и прангер – позорный столб, который расположен в самом центре Итальянского дворика. Именно с его помощью в древности выполняли наказание над преступниками.

Однако ядром лучшего ренессансного ансамбля Львова несомненно остается Успенская церковь, башня Корнякта и часовня трех Святителей. Успенский храм уже имел трех предшественников. Так существует версия, что первая Успенская церковь могла существовать еще в княжеские времена и была сожжена во время нападения на Львов польских феодалов. Второй каменный храм, впервые упоминавшийся в 1421 году, просуществовал до большой пожара 1527 года. Поэтому впоследствии за его восстановление берется итальянский мастер Павел Римлянин. Однако злой рок и здесь преследует святыню. Новая церковь стоит недолго и также погибает в большом пожаре 1571 года. В конце концов, 30 лет спустя после освящения часовни Трех Святителей Успенское братство берется за построение четвертой церкви, которая собственно и сохранилась до наших дней. Структура церкви выполнена в стиле итальянского ренессанса, но на основе украинских традиций строительства. К ней с северной стороны примыкает часовня Трех Святителей, которая была построена, как усыпальница для рода Корняктов, а рядом стоит и сама башня Корнякта, выстроена, как церковная колокольня на средства этого же купца. Сооружение поражает не только своей архитектурой, но и размерами, она имеет высоту 66 метра и когда-то была самым высоким сооружением во всей Украине. Также по проектам Павла Римлянина в городе построен костел бенедиктинок, часовня Кампианов и монастырь бернардинцев.

Еще одной архитектурной достопримечательностью тех времен является часовня Боимов, построенная на средства венгерского купца Георгия Боима. Он разбогател на торговле вином и именно так решил увековечить себя и семью. До сих пор под стеклом здесь можно найти даже оригинальные портреты купца и его жены Ядвиги. Достойной соперницей часовни Боимов является часовня Кампианов. Она построена по заказу жестокого и ненавистного горожанам города – бурмистра Мартина Кампиана. Унаследовав огромное состояние отца, он отличился тем, что давал городу под залог земли денежные ссуды. И впоследствии, когда городская власть не могла их отдать, на этом обогащался. В конце концов критическая масса долгов заставила радцев ввести Кампиана в городское правительство. Он сразу же начинает бурную хозяйственную деятельность – чтобы сэкономить, приобщает к тяжелым строительным работам бродяг и бездомных, которые искали защиту в городе. Даже камни, которые религиозные мещане привезли и обтесали для сооружения Волошской церкви, Мартин Кампиан в 1627 году силой реквизировал для строительства семейной часовни, которая должна затмить соседний склеп семьи Боимов.

15 февраля 1574 во Львове происходит событие, которое имеет влияние не только на жизнь города, но и всей Украины. Через год кропотливой работы здесь увидела свет первая в Украине печатная книга, изданная уроженцем России Иваном Федоровым. В то время – это настоящий шедевр печатного дела с большим количеством иллюстраций, двумя цветами – черным и красным, и почти тремястами страницами. Иван Федоров – уникальная личность, на долю которого выпало немало славных и трагических событий. Его принимали известные европейские монархи и в то же время он пережил полное банкротство и судилище над собой. Но это уже отдельная история. Когда-то, будто предсказывая свою судьбу, он написал: «Как Апостол хвалится горем, горе вызывает терпение, терпение – надежду, а надежда не обманет».